"Существуют шесть больших многонациональных парфюмерных компаний, стоящих миллиарды долларов (IFF, Firmenich, Givaudan, Quest, Symrise и Takasago), и бесчисленное множество мелких. Большая шестерка (и небольшая компания, в которой я работаю) имеет привилегию создавать новые парфюмерные молекулы. Другие же фирмы только смешивают то, что производится и продается парфюмерными гигантами. Те молекулы, что не поступают в продажу, остаются для внутреннего использования (их называют "кэптивными", от captive).
www.perfumeschool.ru
Чтобы понять, как работает парфюмер, посмотрим на его стол. Справа, на маленьком подносе, приготовленном коммерческим департаментом, находится два десятка небольших пузырьков с ароматами конкурентов, только что поступившими на рынок. Здесь только самое интересное и самое удачное - учитывая, что в 2003 году выходило 8 новых ароматов в неделю.* Но, конечно, большинство из них – перепевы старого и успешного, так что бесконечные и бессмысленные версии одного и того же отбрасываются.
На следующем подносе - стопка компьютерных распечаток, содержащих результаты газохроматического анализа и масс-спектрометрии наиболее интересных духов. Эти данные ложатся на стол парфюмеру почти сразу после того, как новый аромат окажется доступным. Комментарии к ним делаются высокопрофессиональными химиками-аналитиками, поскольку необходимо точно идентифицировать группы пиков на графиках. Нужно распознать и натуральные материалы, и синтетические, среди которых встречаются кэптивные. Они защищены патентом и копировать их нельзя. Некоторые, с очень мощным запахом, присутствуют в незначительных количествах, по этой причине их бывает сложно распознать. Впрочем, такие молекулы редко бывают очень важны для создания конечного продукта, потому что всегда доступны альтернативы.
Вооруженные распечатками, парфюмеры могут быстро воссоздать любой не слишком сложный аромат. Это ценно, поскольку множество клиентов, в своей бесконечной мудрости, хотят что-нибудь похожее на уже существующий и популярный парфюм. Процесс становится более сложным, когда духи содержат много натуральных материалов, поскольку их труднее и распознать, и найти точно такие же.
На следующем подносе находятся образцы новинок ароматериалов. Часть из них - натурального происхождения и поступает от компаний-производителей со всех точек земного шара. Фирмы присылают их в надежде на то, что парфюмер использует их в своих следующих Великих Духах. Ведь даже один процент вещества в конечном продукте, успехом подобным диоровскому J’adore, означает тонны закупленного у поставщика сырья, - скажем, абсолюта жасмина. Если вы – маленький индийский производитель и продаете его по несколько сотен долларов за кило – для вас это сумасшедший заказ.
Однако, хотя натуральные ингредиенты обычно сложны и отличаются богатым ароматом, они дороги, а качество их непостоянно. Прежде, чем остановиться на каком-либо компоненте, парфюмер должен пробиться через строй бухгалтеров и ответственных за поставки, которые не хотят связываться с новым сырьем, пока не увидят, что качество продукта не меняется год от года. Если вы поставщик и только выводите на рынок новый продукт, вы можете столкнуться с преградой сорта «уловки 22» - никто не покупает ваш товар, потому что никто прежде не покупал его.
Непосредственно перед парфюмером на столе находится то, над чем он работает сейчас. Обычно духи проходят несколько десятков, а то и сотен проб. Все пробы делаются в лаборатории за соседней дверью, техниками, которые проводят свои дни, отмеривая ингредиенты по формулам. Различные варианты маркируются названием проекта и номером пробы, и оцениваются ежедневно, специалистом-оценщиком, который приходит, пробует разные версии, обсуждает их с парфюмером и выбирает те, которые будут предложены бренду, давшему компании бриф-описание духов. Брифы варьируются от великих от смешных, с решительным преобладанием последних. Тем не менее, компании сражаются за брифы, и, когда бриф выигран, им предстоит еще большая работа по созданию окончательной версии аромата.
Духи пробуются с блоттеров-полосок бумаги, на которых нанесен логотип компании. Блоттеры располагаются веером на специальных «деревцах» - они позволяют перенюхать несколько блоттеров за очень короткое время – что удобно для сравнительных проб.
И, наконец, рядом с телефоном стоит самое важное – компьютер, который рассчитывает текущую стоимость формулы после каждой модификации. Десять лет назад люксовые духи стоили 200-300 евро за кило концентрата. Сейчас 100 евро – это дорого. При этом лишь 3 процента от магазинной цены флакона приходятся собственно на аромат. Остальное – это упаковка, реклама и прибыль. ** Удешевление формулы – это главная причина, по которой большинство новинок – полное г… Другие причины – рабское подражание, вульгарность, глубокое невежство, боязнь провала, полное отсутствие мастерства и смелости.
Самая обширная часть сегодня парфюмерии – не люкс, а «функциональная парфюмерия». В наши дни пахнет все – и кто-то решает, чем это «все» будет пахнуть. 100 евро для этой отрасли – выигрыш в лотерею, обычно обходятся 15-ю.*** Однако – благодаря одаренности создателей – многие отдушки пахнут очень неплохо. И некоторые идеи проникают из функциональной парфюмерии в люксовую чаще, чем наоборот.
Встречаются функциональные ароматы, которые действительно являются произведениями искусства: я бы заплатил серьезные деньги за флакон кондиционера для ткани Stergene 1972 года, который пах потрясающе.
И последнее слово в грязной теме денег: в люксовой парфюмерии есть ценовой предел, опустившись за который, невозможно сделать приличных духов – и мы сейчас находимся на этой границе. Однако дорогое не обязательно означает лучшее. Некоторые великие духи прошлого были созданы по относительно недорогим формулам. И, конечно же, всегда возможно смешать самые ценные материалы и получить на выходе супердорогое варево." www.perfumeschool.ru
Journal information